Беженцы на границе Украины и Польши в пункте пропуска «Медыка». Архивное фотоЕлена КараеваВсе материалы
«Нам предложили поработать нянями, посулили неплохие деньги. Мы должны были следить за детьми, готовить еду и заниматься уборкой. В итоге мы вкалывали без отдыха и выходных дней, у нас не было доступа даже к холодильнику на кухне, и, чтобы не умереть с голоду, мы были вынуждены воровать у хозяев фрукты и немножко овощей».
Свидетельства украинских беженок об их новой жизни в Европе далеки или очень далеки от во многом навязанных представлений о том, как выглядит европейская солидарность. Правда, тут нужно заметить, что обе беженки получили приглашение поработать от своих соотечественников и обходились с ними как с рабынями их же собственные сограждане.
В словах беженок (которые не называют по понятным причинам своих настоящих имен) звучит и покорность судьбе, и смирение с текущими обстоятельствами жизни. Так на самом деле звучит безнадежность, когда реальность абсолютно безжалостно ломает легенды, мифы и иллюзии, столь порой свойственные человеку. А особенно свойственны иллюзии в начальный момент кризиса.
Вот, дескать, придет некто большой, сильный, справедливый и нас всех спасет.
Геополитическое обострение в отношениях Москвы и Киева, которое в том числе — и довольно активно — разжигала и объединенная Европа, привело к тому, что за рубежом оказались миллионы украинцев, точнее, украинок. Многочисленные НКО вслед за ООН предполагают, что не менее 80 процентов тех, кто уехал с Украины, это женщины и дети.
То, что обострение ситуации может привести к такого рода последствиям, было абсолютно предсказуемо. Но то, что реакция на приток такого количества женщин и детей окажется далека от представлений о европейской солидарности и столь же европейской отзывчивости, предположить мало кто мог.
Два месяца кризиса обнажили, как кажется, все те пороки, которые, как полагали наивные люди, должны были исчезнуть. Например, торговля живым товаром, женским телом. Этим прибыльным дельцем занимаются отнюдь не «страшные и ужасные» выходцы из Восточной Европы, как много лет убеждала — главным образом с помощью сериалов и кино — мощнейшая медийная машина. А абсолютно коренные европейские граждане, чья родословная тянется чуть ли не к германцам.
Втирание «за прогресс и взаимопомощь» — затем, чтобы скоротать вечерок в милом тет-а-тет. А дальше, как говорится, по обстоятельствам. Например, найм на работу в немецких публичных домах. Не слышали про такое? Так вот, в стране победившего, как объясняют много и подробно, феминизма, в ФРГ, с равенством всех флюидных гендеров всех цветов радуги, работает не менее трех тысяч публичных домов. И, представьте себе, этим заведениям, как выяснилось, требуется постоянная смена персонала.
Девушки и женщины в стрессе, испытывающие вполне понятные приступы паники и тревоги, — легкая добыча для тех, кто, соблюдая немецкий орднунг и правила вежливости, готов взять их на работу практически сразу при пересечении границы с ЕС.
В этой связи, конечно, помощь в виде брошюрок тиражом около десяти тысяч экземпляров совершенно бесценна. С — сарказм. А ведь именно это ставят в себе заслугу те, кто занимается приемом беженок.
Объединенная Европа едина еще и потому, что она на неприятную или на нелицеприятную информацию реагирует одинаково. Издавая очередной формуляр. И сообщая нижестоящим бюрократам, что те должны в этой связи предпринять.
Уровень понимания ситуации лучше всего иллюстрирует тот факт, что практически все, что связано с конкретным приемом перемещенных лиц, передано под ответственность многочисленных волонтерских организаций. Чем, разумеется, тут же воспользовались те, кто учуял возможности решить свои личные проблемы.
«Нет отбоя от клиентов, желающих познакомиться с украинскими женщинами, телефоны у нас звонят практически круглосуточно». И лицо владелицы французского агентства знакомств расплывается в довольной улыбке. Она говорит, что «есть масса желающих жениться». Одного из клиентов в репортаже в сопровождении переводчицы ведут на встречу с потенциальной невестой в ресторан. Впрочем, неловкость и очевидная растерянность одной и напор другого, несмотря на бодрый закадровый комментарий, не оставляют никаких сомнений в намерениях мужчины.
Те, кто согласился присмотреть за детьми (и обнаружил себя в настоящем рабстве с невозможностью даже поесть досыта), те, к кому подходили с предложениями «невиданной щедрости», обещая и крышу над головой, и приличный заработок, те, кто откликнулся на брачное объявление, — все эти женщины, молодые или средних лет, вряд ли подозревали, что объединенная Европа окажет им такой, прямо скажем, специфический прием.
После всех разговоров о равенстве выяснилось, что равенство — для тех, кто равнее. А не для всех.
Еще один вывод: никакое продвижение идей феминизма в их наиболее радикальных формах, несмотря на многочисленные манифестации и медийные кампании, не оказало даже малейшего влияния на европейские нравы в отношениях женщин и мужчин. Лозунги — лозунгами, мантры — мантрами, а что публичные дома в Германии и Испании, что многочисленные агентства знакомств во Франции как работали, так работать и продолжают. И тело, и внешняя привлекательность для женщины в Европе по-прежнему дает возможность оба эти обстоятельства монетизировать. Вне зависимости от того, что по этому поводу думают феминистки и им сочувствующие.
Пресса же, отделывающаяся формальным (и не слишком регулярным) причитанием «кто-то кое-где у нас порой поступает не вполне», если речь идет об Европе, с упорством, достойным лучшего применения, продолжает уже навязшее в зубах повествование о том, как «русские солдаты жестоко относятся к украинкам», множа и легитимизируя фальшивки, запущенные теми, кто участвует в дискредитации России. В том числе и таким образом тоже.
Тут, наверное, стоит ввернуть мораль. Во всех значениях и смыслах.
Мораль, что за изломанные судьбы евробюрократия возьмет на себя ответственность, вряд ли «прокатит».
Мораль, что в Европе все живут вне зависимости от происхождения и социального статуса исключительно по законам равноправия и всего самого прекрасного, не «прокатит» тем более.
Мораль, что лучше зависеть от «доброты первого», но европейского «встречного», чем «жить под игом москалей», свою применимость доказывает в брошюрках об опасности в том числе и сексуального рабства в Европе, которые получают беженки, да и то не все.
Ничем не прошибаемая безответственность одних и катастрофическая наивность других создают ту адскую смесь, которая пока тихо где-то там закипает. Но не дай бог, если она вырвется из той самой пресловутой железной кастрюли и если потечет мощным потоком.
Тогда европейцам придется платить по всем счетам и с очень большими процентами. Или объявлять себя моральными банкротами. Во всеуслышание. Громко и четко.